Не заостряйте внимание на девочках и попойках – Джеймс Хант был большим, чем все это. Чтобы мы не забыли, Мэтт Бишоп напоминает нам, что Хант был одним из величайших гонщиков в истории автоспорта.
Давайте сразу разберемся кое с чем: Джеймс Хант был явно неравнодушен к спиртному и женщинам, потребляя и то, и другое в огромных количествах. А так как подобные сибаритские занятия обеспечивают куда лучшую продаваемость газет, чем любые подвиги на гоночных трассах, его помнят за разные выходки в той же мере, что и за его достижения за рулем. Жаль, потому что именно пилотирование гоночных автомобилей удавалось ему лучше всего.
В Формулу 1 он пришел в 1973-м, вместе с Hesketh Racing – внешний облик этой комбинации никак не мог повредить его легкомысленной репутации. Команда принадлежала лорду Александру Хескету и вокруг нее постоянно крутились толпы разных прихлебателей. В Формуле 1 Хескет появился исключительно потому, что его команда провалилась в Ф2. Для дебюта весьма предсказуемо была выбрана гонка в Монако. Штаб-квартирой служила роскошная 55-метровая яхта. В распоряжении персонала имелись: вертолет Bell Jet Ranger, Rolls-Royce Corniche и Porsche 911. И пока весь мир восторгался показушными вечеринками, Хант весьма добротно управлял своим March 731 и шел шестым, когда за 5 кругов до финиша у него взорвался мотор.
Дальше – лучше. Следующий Гран При проводился во Франции на трассе Поль Рикар и Джеймс занял-таки свое шестое место. Через две недели в Сильверстоуне он финишировал четвертым, менее трех секунд уступив McLaren’у победителя, Питера Ревсона, и при этом установил лучшее время на круге в гонке. В своем четвертом старте, в Зандфоорте он поднялся на подиум, выше были только Джекки Стюарт и Франсуа Север на Tyrrell’ах. В Уоткинс-Глене, последнем Гран При сезона, он чуть не выиграл, финишировав всего в 0,688 секунды позади самой быстрой комбинации года: Ронни Петерсон-Lotus’72. Это была его восьмая гонка.
Для дебютного сезона результаты были просто прекрасными. В 1974-м команда стала развивать успех и Джеймс выдал выступление, вошедшее в фольклор автоспорта. При старте не входящей в календарь Чемпионата Мира гонки International Trophy в Сильверстоуне он отломал головку у рычага переключения передач своего Hesketh’а и отвалился на 15-е место. Работая с коробкой передач только посредством обломка, он начал неистово атаковать. Он был пятым на пятом круге и вторым (вслед за Lotus’ом Петерсона) на 13-м. Тогда Супершвед не смог сдержать Джеймса: в тот момент, когда два автомобиля на скорости 160 миль/ч неслись к повороту Вудкоут (шиканы там тогда не было), Хант просунул свой Hesketh внутрь и двумя колесами выехал на траву. Машину начало водить, но Джеймс поймал ее. Правая педаль была утоплена в пол. Это была замечательная победа.
Те, кто следит за подобными тонкостями уже знали, что Джеймс был особенно хорош в скоростных поворотах, а Вудкоут был одним из самых сложных поворотов в мире. Менеджер команды Hesketh, “Пузырь” Хорсли, говорит, что Хант всегда проходил его лучше всех: “Я никогда не забуду как он это делал. Он проходил его при полном газе, никогда он не убирал ногу с педали, никаких “на всякий случай”. Когда он подскакивал на кочке на выходе, я мог видеть днище машины целиком.”
Hesketh выиграли только один Гран При, но зато в отличном стиле. В 1975-м году Ferrari 312T намного превосходил своих соперников и Ники Лауда легко завоевал на нем титул Чемпиона. В Зандфоорте Лауда как всегда выиграл поул-позицию, а второе время показал его товарищ по команде, Клей Регаццони. Ники победил в трех предыдущих гонках и казалось никто не сможет помешать ему выиграть четвертую.
На старте асфальт был мокрым и Лауда захватил лидерство. Однако вскоре дождь прекратился и на 13-м круге Ники заехал за сликами. Хант, шедший на четвертом месте, сделал это еще шесть кругов назад. Такое решение требовало храбрости, потому что полотно было все еще влажным, но Джеймс эти шесть кругов проехал так быстро как только мог и когда Лауда выехал со своего пит-стопа на свежей резине, Хант уже успел его опередить.
Ferrari потребовалось довольно много времени, чтобы догнать Hesketh, но приблизительно за четверть дистанции до конца Ники повис у Джеймса на хвосте. Да там и остался. Итальянский автомобиль имел над английским преимущество по крайней мере в 40 л.с. и результаты квалификации предсказывали победу Ferrari. Но в быстрых, сложных извивах меж песчаных дюн на дальних участках трассы Хант вел свой Hesketh на пределе сцепных возможностей шин. На финише он был на секунду с небольшим впереди. Это был величайший день для команды Hesketh, пусть она и прекратила свое существование в конце года. Йохен Масс сказал о выступлении Джеймса: “На грани, превосходно, просто фантастика.”
Бедный Йохен. В 1975-м году он был в McLaren’е надежным вторым номером для Эмерсона Фиттипальди и когда тот неожиданно принял решение об уходе в команду своего брата Вильсона, Copersucar, а его место с превеликим удовольствием занял Хант, Масс ожидал получить статус первого пилота. В конце концов, именно он заменил в заводской команде March Формулы 3 “Ханта-Катастрофу”, как называли Джеймса в начале карьеры, после того как он был уволен за постоянные аварии. Кроме того, время от времени Йохену удавалось обставить и самого Эмерсона. Первой гонкой для новой пары стал Интерлагос’76 и немцу этот опыт не понравился.
Англичанину поначалу тоже. До этого он пилотировал М23 всего два раза в Сильверстоуне и в обоих случаях тесты были прерваны из-за проливного дождя. Во время этих коротких вылазок он мало что мог узнать о машине и когда McLaren прибыли в Бразилию выяснилось, что их новый пилот не помещается в кокпит под Фиттипальди. В педальном отделении, рассчитанном на маленькие ступни Эмерсона, крупным ногам Ханта едва хватало места, а его локти упирались в стенки. После двух первых квалификационных заездов он был только седьмым, а Масс – четвертым.
Потом Джеймс настоял, чтобы для последней квалификационной сессии команда внесла изменения. Кокпит и педальное отделение были увеличены и он выехал на трассу. Правда ненадолго. Мотор начал дребезжать и механики решили его заменить. За 20 минут до конца заездов работа была закончена. Давление росло, в крови бурлил адреналин и первым же быстрым кругом Хант завоевал поул-позицию.
Когда после окончания времени квалификации Масс приехал в гараж, он спросил менеджера McLaren’а, Алистера Колдуэлла, о том как обстояли дела у Джеймса. “У него поул, Йохен,” – последовал ответ. Было очевидно, что новость шокировала немца. Через некоторое время Джеймс сказал: “С тех пор я вроде как стал первым номером.” А Йохен вроде как вторым.
До 1976-го года Джеймса было довольно трудно оценить – в Hesketh’е у него не было партнера по команде с которым его можно было бы сравнить, но теперь факты были очевидны. К 1976-му Масс, уже побеждавший в Гран При, считался гонщиком с большим будущим в Формуле 1. Джеймс и он партнерствовали в McLaren’е два года и баланс явно сложился не в пользу немца: в 33-х гонках Джеймс 31 раз опередил Йохена в квалификации со средней разницей 1,22 секунды. Более того, в 1976-м Хант восемь раз стартовал с поул позиции и это на машине, с которой двукратный чемпион, Эмерсон Фиттипальди, в 1975-м году ни разу не был первым на старте.
Конечно, в 76-м Хант стал чемпионом, но его достижение было несколько обесценено аварией Лауды. Без сомнения Лауда сохранил бы свой титул, если бы не катастрофа на Нюрбургринге 1-го августа, которая чуть не убила его. Он не участвовал в рестарте и, выздоравливая, пропустил еще две гонки. С другой стороны Ханта техника подводила три раза, в то время как у Лауды механическая поломка произошла лишь однажды. Кроме того Джеймса спорно дисквалифицировали с первого места в Брэндс Хэтче, а Лауда “унаследовал” победу.
Как бы то ни было, в 1976-м году Джеймс провел несколько потрясающих гонок. В Зандфоорте он выиграл, хотя М23 был вовсе недостоин победы, а два его успеха подряд, в Моспорт Парке и Уоткинс Глене, достигнутые в тяжелейшей борьбе с пилотами команды Tyrrell, Патриком Депайе и Джоди Шектером, пришли к нему после четко продуманных и мужественно проведенных гонок. Боссу McLaren’а, Тедди Мейеру, лучше всего запомнился Моспорт Парк: “Тайлер Александр, руководивший командой McLaren в гонках Инди в Америке, в течение некоторого времени Ф1 не видел. Понаблюдав за Джеймсом, он сказал мне: “Тедди, тебе не о чем волноваться, пока в одной из твоих машин сидит Джеймс. Он просто превышает возможности техники.” Это было верно: “Чтобы выиграть титул в 76-м году мне пришлось весь год пахать изо всех сил, вкалывать как черту от начала до конца.”
В 77-м он ездил еще лучше. Шасси М23 исполнилось уже четыре года и его возраст начинал сказываться. Но даже при том, что многие новые автомобили и особенно Lotus 78 были теперь быстрее, Джеймс начал сезон с трех поул-позиций подряд. К этому времени квалификационные выступления Ханта стали убийственно эффективными. В искусстве выдать один суперкруг равных ему не было и он сам это знал: “Если я когда убьюсь, то это произойдет в квалификации,” – сказал он однажды. Тем не менее, к середине Чемпионата Lotus вырвались далеко вперед и плюс к этому McLaren еще, вероятно, уступили Ferrari, Wolf`у и Brabham-Alfa. Конструктор команды, Гордон Коппак, разработал “эволюцию” М23-го – М26, и Ханту придется вести борьбу с соперниками при помощи этого уродливого механизма. “Как только я увидел М26, я понял, что это дерьмовоз,” – скажет он позже главному фотографу F1 Racing, Даррену Хиту. “Да, М26 так и не сравнялся в скорости с М23,” – соглашается сегодня Масс, но по правде ему не было причин быть быстрее, в общем-то это и был М23, но только с новым кузовом, более жесткий и слишком тяжелый.
Другого выхода у Ханта не было и ему оставалось лишь покрепче стиснуть зубы. После июля 1977-го года его мастерство достигло королевских высот. Он привел свой М26 к победам в Сильверстоуне, Уоткинс Глене и Фуджи и мог даже достичь большего – он трижды вынужден был сойти с лидирующей позиции: в Остеррайхринге, Зандфоорте и Моспорте.
Хант никогда не получал хорошей прессы, что было легко объяснимо. К 1977-му году он стал невыносимым грубияном и часто окружал себя лизоблюдами перед которыми любил поиздеваться над журналистами, осмеливавшимися обратиться к нему. Однако его коллеги никогда не подвергали сомнению его удивительный дар. “Из всех пилотов нашей команды он был самым талантливым, – говорит Мейер. – Он, наверное, допускал больше ошибок чем Эмерсон, но определенно был быстрее.” Колдуэлл соглашается: “Он выкладывался больше других гонщиков.”
Масс так же щедр на похвалы, хотя его отношение, естественно, несколько более сложное. Во время ГП Испании этого года мы долго говорили с ним о Джеймсе: “В McLaren’е, когда мы были партнерами, я всегда попадал в тень его харизмы. Он был человеком, любившим покомандовать, но другие с охотой принимали его указания, потому что он того стоил. Мы не слишком любили друг друга, но я его уважал. Он был отличным гонщиком, просто великолепным.” Но насколько великолепным, Йохен? Таким же как Петерсон? “Должен сказать, что он был лучше Ронни. Оба были бойцами, но в период наибольшего расцвета талант Джеймса был ярче. Его великолепие заключалось в мастерстве управления машиной. Он на самом деле ВОДИЛ машину и смотреть на это было огромным удовольствием. Джеймс в McLaren’е был похож на фехтовальщика с тяжелой саблей – он использовал грубое оружие, но несмотря на это резал им словно скальпелем. Он никогда не утрачивал контроль. Из машины он извлекал абсолютный максимум, потому что был умен и жесток одновременно.”
Его мастерство, однако, не объяснялось бесстрашием. Мало кто из гонщиков так же мучился с нервами как Джеймс. “Его почти всегда тошнило в боксах перед гонкой, а когда он сидел в машине на стартовом поле ему становилось совсем плохо, – вспоминает Колдуэлл. – Перед стартом он так внутренне напрягался, что вся машина тряслась.” Ему вторит Хорсли: “Он часто приезжал в боксы совершенно белый и сообщал нам о состоянии своего нижнего белья.”
Победа в Нюрбурге ’76 была одним из самых значительных достижений Ханта, хотя авария Лауды ее и подпортила. И далась она совсем не легко. “Я не стыжусь признаться в страхе, – сказал он после квалификации. – Я буду просто счастлив, пересекая финишную линию каждого круга.” В том же году он принял участие в Международной Гонке Чемпионов (IROC), проходившей на Мичиган Спидуэй. Все приглашенные гонщики получили в свое распоряжение абсолютно одинаковые Chevrolet Camaro, а среди них было немало американцев с огромным опытом выступлений на овалах. Комментарии Джеймса после квалификации? “Честно говоря я испугался как последний засранец.” Его результат? Поул-позиция.
Самое удивительное при таком отношении к гонкам то, что ярче всего Хант проявлял себя на сверхскоростных трассах, откровенно пугающих некоторых других гонщиков. Из двух случаев, когда Масс лучше него провел квалификацию, один произошел в Монте-Карло (самое медленное кольцо из всех и место, где Йохен всегда блистал), а другой – в Цольдере (скучная трасса, единственной отличительной особенностью которой являлась большая нагрузка на тормоза). В Интерлагосе, Кьялами, Брэндс Хэтче, Сильверстоуне, Зандфоорте, Нюрбурге, Остеррайхринге, Монце, Моспорт Парке и Уоткинс Глене, на всех автодромах, где требовалось мужество, Хант был превосходен.
Правда, в 78-м это случалось нечасто. М26 настолько устарел, что уже даже не выглядел автомобилем класса Гран При. По сравнению с лучшими конструкциями года, другими словами по сравнению с Lotus’ами 79, он смотрелся настоящим комбайном. Масса сменил Патрик Тамбэ и они с Хантом за год набрали всего 16 очков на двоих.
Казалось Джеймс утратил интерес к гонкам и это было так. Лишь иногда, случайно, догорающий костер ярко вспыхивал. В Бразилии он прошел круг с неправдоподобной отдачей и поместил свой старый McLaren на первую линию стартового поля, разделив Lotus’ы Петерсона и Андретти. В Испании он квалифицировался четвертым, на 1,6 секунды опередив Тамбэ, молниеносно стартовал и лидировал первые пять кругов, пока Андретти не прошел его. Во Франции он один сумел удержаться за всепобеждающими Lotus’ами. Это стоило ему стольких сил, что его стошнило прямо в шлем, но он все же сумел финишировать третьим.
К этому времени М26 был настолько плох, что Джеймс редко был готов идти на столь великие внутренние жертвы, ради не слишком хорошего результата. Но даже при этом перед последней гонкой сезона в Монреале Джеймс опередил Патрика в квалификации 14 раз из 14-ти. ГП Канады стал последним выступлением Джеймса за McLaren и их союз, начавшийся столь блистательно, закончился печально: лучший квалификационный круг Ханта превзошли 18 других гоншиков, в том числе и Тамбэ.
Ему следовало уходить из гонок именно тогда. Он так и собирался поступить, но Уолтер Вольф убедил его (при помощи 1 млн. долларов – огромной суммы в те дни) провести еще один сезон. Однако Wolf WR7 оказался очередным дерьмовозом. В Монако, на сцене своего дебюта 6 лет назад, Джеймс решил, что дерьмовозов с него довольно.
© Copyright
F1 Racing, August 1997
p.52-57
Перевод: Максим Куваев, Красноярск
Набор: Дмитрий Михалюк, Санкт-Петербург
Прислал: Александр Кульчицкий, Санкт-Петербург
Последняя правка: 07.06.05
P.S. Дженсон Баттон читает новую книгу Кристофера Хилтона о Джеймсе Ханте. Об это он заявил на Гран-при Германии в Хоккенхайме. «Ее дал мне мой отец. Но, похоже, цитируемые здесь люди не пытаются относится позитивно к Ханту, и это слишко явно выражено, я думаю. Парень – легенда, он выиграл чемпионат мира, и нужно помнить об этом», – сказал Баттон.