Первая победа «второго финна»

Ну-с, два из наиболее показушных Гран-При, коими в последние годы нас усиленно кормил Берни, таки позади. И это не может не радовать, как, впрочем, и их результаты.
Для начала про более свежий из них, который в Сочи, и где опять не обошлось без вездесущего покровителя всевозможных спортивных соревнований (хорошо ведь, когда других забот вроде бы и нет), и того самого Берни, для которого Сочи Аутодромо станет явно последним местом, откуда его могут когда-либо выгнать. Прямо вторую родину обрел на закате карьеры, по примеру некоторых. Но хватит дерзить, персоналии сплошь уважаемые.
Итак, несмотря на то, что в целом сочинская гонка вышла типично невозбуждающей, там есть о чем вспомнить.

Первым делом, конечно, поздравим того, кого и без нас давно уже назвали Человеком гонки. Оно и понятно, Вальттери Боттас одним своим стартом разом утер нос и напарнику, и прекрасной паре из филари, и всем тем, кто после Бахрейна с полными, казалось бы, основаниями слил финна в безнадежного подмастерье великого и ужасного рыцаря тьмы. Рыцарь, кстати, своей формой в Сочи порадовал, чего уж скрывать. Давно Люся не выглядела столь бледно, если подобное определение к нему вообще применимо. Однако самое забавное заключается не в Люсе, а в том, что именно данный текст оказался Семьдесят Седьмым по счету с момента дебюта всей этой чахоточной идеи в сентябре 2009 года. Нарочно не придумаешь. Боттас как специально стенгазету ждал.

И как будто этого мало, там и другое интересное вышло совпадение. Без пяти минут ровно двадцать лет назад, 27 апреля 1997 года состоялся Гран При Сан Марино. Эх, какие были люди! Один Ирвайн чего стоит. Да и Ферстаппен там уже имелся, вернее, еще. Родственничек, значит. Правда, не вылетел, но приехал так, что лучше бы уж вылетел, позору и то меньше. А вообще надо было его еще тогда грохнуть.
Или вот старина Бергер, помнится, двухсотую гонку свою тогда начинал…и убрался аккурат сразу. А вот немного лошадиного лица Френтцен, вошедший в историю тем, что именно у него Михаэль Шумахер увел в свое время бабу, в тот раз отметился совсем другим. Хайнц-Харальд начинал тогда свою всего лишь двадцатую гонку, и одержал в ней свою первую победу. А поскольку в те годы Френтцен в самом деле, из-за баб или нет, но оказывался в тени уже тогда бесконечно великого Шумми, то газетный обзор той гонки так и назывался «Гран При Сан-Марино – первая победа «второго немца»». Поэтому и сейчас, пусть и немного заимствуя, но после финиша Околоабхазского Гран При страсть как зачесалось перефразировать тот заголовок двадцатилетней давности. Будем лишь надеяться, что на этом параллели закончатся, и спортивная карьера Вальттери сложится удачнее. Насчет остального можно не беспокоиться – увести бабу у человека с таким выражением лица не решится даже Палыч. К тому же ему еще и не разрешат – там-то та еще стерва.

Хотя, конечно, Боттас не то чтобы совсем уж и второй финн. И не только оттого, что на эту роль куда лучше подходят те же самые Ковалайнен или Сало. У нас и с первым-то дела не очень…ну сами знаете. Хотя орел еще тот, безусловно. А уж как рот откроет, натурально, Черномордин в каске.
На самом деле, и за Кими наконец-то можно порадоваться – первый не первый, но к четвертой гонке сезона главный финн вроде начинает осиливать азы управления дарованным ему болидом, так что не все еще пропало. А уж что до его радиопереговоров…не будем портить их запоздалыми комментариями, там один обозреватель уже сказал, четко и ясно: “Kimi…please, race forever”.
Кстати, Мерседес тут опубликовал новую разметку своих машин – типа в соответствии с новыми требованиями ФИА (вот тоже у людей других забот нет), отныне номера и ФИО участников пишутся на болидах сильно увеличенным шрифтом. Браво, ключ к повышению зрелищности нащупан. Так вот, злые языки утверждают, что Мерседес это сделал именно для того, чтоб Райкконен больше не путался, Боттас ли перед ним, и почему это. А еще более злые языки говорят, что это не поможет, так как сколько номер не увеличивай, а сзади его все равно не видно. Так что «слушайте радио, остальное видимость» (с).
В общем, вот такая вышла связь времен, ибо когда на трассе скучно, можно и в даль веков позаглядывать. Зато предшествовавшая Сочи гонка в Бахрейне напоминала ее разве что наплывом мордастых VIP-персон местного колориту, само же действо вышло бодрым, как оно до сих пор иногда и случается, с Берни или без. Отдадим засим должное и вспомним приятные моменты.

Итак, в песках Бахрейна всё готово к старту! Ан нет, товарищ Вандорн не готов – японский инженерный гений в очередной раз превзошел себя, и Хонда под покровом МакЛарена теперь не только не едет, но даже и не заводится. Как мы помним, на следующем этапе эта почетная обязанность перейдет уже к Алонсо. Охренеть, так часто машины не ломались даже в 97-м. Такое ощущение, что Хонда это делает специально, будто мстит Макларену за что-то. Тогда вывод напрашивается один – японская штаб-квартира захвачена наиболее упертыми из монтифан. Как тот дедок, что все эшелоны под откос пускал.
В любом случае, там ведь кто-то еще в пелетоне собрался переходить в будущем году на эту самую Хонду и на таком вот фоне продолжает этому радоваться. Это вообще уму непостижимо, чего у них с головой-то.

Тем не менее, регламент безжалостен, и после крайне недолгих проводов стартует поредевший на одного бойца прогревочный круг, а безутешных фанатов утешают тем, что все остальные отправятся на битву в пустыне на супер-софте, кроме, поди ж ты, Эрикссона. Вот мало человеку броской фамилии, ему и тут надо хоть чем-то да выпендриться.

Итак, старт! Боттас, по неопытности еще не знающий, что его вскоре ждет, задорно срывается с места, как пушинку увлекая за собой легкого в этом году на подъем Феттеля.
Люся же, вопреки своей гениальности, опять ковыряется в каких-то одному ему известных отверстиях, оказываясь соответственно лишь третьим.
В это время почему-то все еще остающийся в Формуле-1 Палмер пытается высадить окно, в смысле въехать в Окона, но тот проявляет смекалку и уворачивается. Но ничего, было бы желание и тогда нет ничего невозможного – через две недели в Сочи, так же на первом круге, Палмер находит себе Грожана, а тот и сам не прочь вспомнить молодость. Грожан внутри, Палмер снаружи, Грожан пинает Палмера, Палмер вышибает Грожана, и вот вам и пейс-кар.

Да, обратно в пустыню. Рядышком с неудачным пока еще маневром Палмера подобным же образом вредит зрелищности Карлос Сайнц, избегая категоричного обгона «на ты» со стороны вновь буйного Квята, который, казалось бы, опять почуял тот сочинский задор, что год назад стоил ему кресла в руководящем составе. Ан нет, через две недели после Бахрейна родные стены не возбудили в Дане никаких особенных эмоций и Себ в целости и сохранности возглавляет общий зачет.

На втором круге Боттас продолжает лидировать, но Феттель дитё приставучее, и отцепиться от него не так-то просто. Феррари, наконец-то всерьез преследующая Мерседес. На это месте хотелось бы дать слово знатоку этого вопроса, Фернандо Алонсо.

В остальном все пока спокойно, Ферстаппен показывает лучший круг, но и без него за немного захиревшим лидером начинает собираться скромный хвостик страждущих, рождая надежду, что добром это все не кончится.

К пятому кругу Боттас вновь заметно оживает, ставя уже свой лучший круг, в это же время неожиданно встряхивается и его финский соотечественник, проведший до сих пор позади Массы немало времени, будто пытаясь сообразить, откуда он того знает. Устав от подобных головоломок, Кими проходит бывшего коллегу и худо-бедно присоединяется к паровозику Боттаса.

На восьмом круге зависший за Люсей Ферстаппен, поднаторев в прошлой гонке вместо обгонять рулем чесать языком, начинает завуалированные психологические атаки на мартыша, сообщая своей притом команде, что он теперь быстрее не только кого-то там под синими флагами, но и самого Хэмилтона. Боксы Рэд Булла цветут от счастья, но что конкретно посоветовать, не знают.

Магнуссен вылетает. Ну вот, пожалуй и все, чем он нам опять запомнился.

10-й круг – Боттас радирует в боксы о неповиновении задней оси, на что те добавляют, что у него еще и давление растет где-то во внутрях, да так, что просто смотреть страшно. Услыхав про творящиеся перед носом страсти, заботливые боксы Феррари поскорее зазывают Фитиля в боксы, неровен час зашибет еще парнишку этот бритоголовый хулиган.

11-й круг – приняв маневр Феррари за тактический прорыв, Ферстаппен будит мирно спящие боксы Рэд Булла с просьбой сделать ему так же. Явно едва продрав очи, те непослушными пальцами делают что-то с машиной Макса, после чего тот проезжает полкруга и на ровном месте бескомпромиссно улетает в отбойник.
Поскольку даже будучи упакованным в голландские застенки, папаша страшен в гневе, Ферстаппен-сын в целях самосохранения валит все на тормоза. Один хрен, там уже не разберешь в этих ошметках. Боксы в принципе не возражают, а то и самим обидно – голландец-то вроде летучий, да опять не туда.
Справедливости ради отметим, что через две недели тормоза горели уже у Риккьярдо, так что авось и Макс в чем-то был прав. А вот Эдриан Ньюи в таком случае кардинально неправ, принеся в жертву скорости такой полезный девайс. Тормозами машину не испортишь, док.

В это время в свои боксы ковыляет и Райкконен, в этот раз пытаясь понять, почему машина вроде как у всех, а он опять чужой на этом празднике жизни.

13-й круг – и как соль на рану, Феттель в этот момент рвет пространственно-временной континуум, первым выбегая из 1.35. Люся же, перестав выслушивать радиострашилки от Ферстаппена, сам приударил вослед за Боттасом, который в команде от году неделю, а уже совершенно не помнит про равенство пилотов в чудном серебристом коллективе.
Здесь случается клинически тупой, но столь характерный для облика современной Формулы-1 (спасибо, Берни) инцидент между Строллом и Сайнцом, когда один вроде повернул не посмотрев, второй вроде как ехал не глядя, в общем на ровном месте красиво вспорхнули обломки. Из детства, помнится, деды в Полтаве так ездили. Но там иногда появлялось ГАИ, а у нас на трассу вылезает пейс-кар. И всё, все, кому надоели три подряд срока Мерседеса, в ужасе от столь невовремя проведенного Фитилем пит-стопа. Да он и сам в ужасе.

14-16 круги – пейс-кар наводит привычную тоску. Судьи вяло спорят, кого из этих двух подающих надежды дебилов стоит наказать, или пусть и дальше сами с собой мучаются. Ну а мерседесы совершают свой пит-стоп, после которого в прошлый раз как раз всё и пропало.

17-й круг – и разверзлись чудеса над крохотной закорючкой пустыни посреди моря синего. Растворившись, как мираж в пустыне, пейс-кар являет после себя картинку аккурат из восточных сказок – во главе процессии самодовольно гарцует Феттель, а судьи, отчаявшись разбираться в виновниках недавнего инцидента, с энтузиазмом хватают за хвост Люсю. Которому неожиданно приспичило навести бескомпромиссную борьбу, и почему-то против Риккьярдо, да еще и перед самым въездом на пит-лейн, куда тот тихо-мирно себе ехал, радуясь удачному моменту. И как бы ни ругали Льюиса за этот, как его называют, глупый поступок, психологической победы над несчастным австралийцем мартыш добился – после такого отношения Дэн передвигался по трассе в режиме «а ну как бы еще чего не вышло», поминутно оглядываясь.

Впереди в этот момент Боттас предпринимает достойную пилота топ-команды атаку на Феттеля, однако сорванец нахальным образом выдавливает финна за пределы обитаемой зоны трассы, после чего тот превращается в подобие Риккьярдо. А того, кстати, в этот момент проходят и Райкконен, и даже Масса, который вряд ли от себя такого ожидал в последние лет пять.

18-й круг – не то чтобы приковано внимание совсем уж всего мира, но все-таки эпическое сражение Алонсо с Палмером, который все никак не успокоится. МакЛарен против Рено. Опыт на ведре против лоха на кочерге. И…опыт побеждает. Представители японского горе-автопрома первый раз за уик-энд поднимают глаза от пола.

19-й круг – видимо, в Фернандо умер талантливый астронавт, ибо как бороздящие всяческие просторы космические корабли используют гравитацию планет, так и испанец что-то использовал при проходе Рено, потому как по инерции умудряется пролететь еще и мимо Эрикссона, который не на супер-софте.
Ровно в этот момент раздается гундеж Грожана про недостаток, видите ли, скорости на прямой. Постеснялся бы. И вообще, во всем надо видеть что-то положительное. Человек вон вообще что без скорости едет, что без смысла, и ничего, не так и много ругается, и даже радуется поворотам. Конечно, лет десять назад ему такое скажи, в лицо бы засветил, а сейчас нормально, хотя иногда и срывается, не без этого.

20-й круг – черт с ним, с французиком, у нас тут радость-то какая, за танцульки перед пит-лейном Люсю угнетают пятисекундным штрафом. Вот вам и заокеанские хозяева. Не успели прийти, и сразу такие праворадикальные выходки. Точно за Трампа голосовали.

Мерседес немедленно командует Боттасу пропустить оскорбленного напарника. Ведь если вовремя подлизнуть, потом орать меньше будет, проверено.

24-й круг – в первом повороте Райкконен уже привычно проходит Массу, тот не менее привычно этого не замечает. Великое счастье, понимать друг друга с полуслова.

25-й круг – скучающий Алонсо делится с боксами новыми впечатлениями от высокохудожественной ценности своего болида на прямой, а Квят, разумеется, с Палмером молча, но ожесточенно царапаются в одном из поворотов.

На 27-м круге Хэмилтон радостно проносится мимо недавнего обладателя поул-позишн, который постепенно начинает впадать в депрессию, приведя нас к досрочным ошибочным выводам.

29-й круг – теперь уже Риккьярдо проходит Массу в первом повороте, после чего со всей пугающей очевидностью становится ясно, что бразильского ветерана позвали обратно в гонки не за красивые глаза, а ради увеличения количества обгонов. Ну хоть так.

Феттелю сообщают, чтобы он держал себя в руках, так как это важная часть гонки. Феттель послушно кивает и изо всех сил начинает держать себя в руках.

30-й круг – и опять, доказавший еще в прошлогоднем Сочи свое спортивное упорство, Квят и здесь, почуяв запах крови, вновь налетает на Палмера. Теперь они сталкиваются колесами, летят искры по трассе и волосы в боксах, их болтает по четвертому повороту, чем тут же пользуется Алонсо, разом пройдя на своем недоразумении обоих этих идиотов.

31-й круг – Боттас ныряет в боксы по нужде. А мог бы заодно и те проклятые пять секунд за напарника отстоять – глядишь, не пришлось бы затем позориться со вторым подряд пропуском короля на трассе.

33-й круг – «Проверьте, что случилось в четвертом повороте», своим непередаваемо мультяшным голосом бубнит Райкконен. Чем именно провинился этот поворот перед финном, неясно, остальное тонет в помехах. Желающих перезвонить в Феррари не находится, и тому на всякий случай советуют щелкнуть чем-то на руле. Сделаем вид, что это поможет. И в четвертом, и заодно в остальных.

34-й круг – после пит-стопа Феттель возвращается позади успокоенного Райкконена, но впереди напуганного Риккьярдо. В это же время чуть дальше Боттас сначала проходит Перца, а потом, естественно, в первом повороте его завсегдатая Массу. Вернувшийся из мрачных глубин отставки, сегодня Фелипе чувствует себя как на празднике, регулярно приветствуя проезжающих мимо напарников и коллег из своей богатой биографии. Разве что Алонсо долго ждать.

37-й круг – «Таки могу ли я с этим что-либо поделать?» — продолжает свои туманные расспросы Кими, но по счастью, не особенно настаивая на ответе.

38-й круг – Жизнь бурлит. Любознательный Райкконен в боксах, Боттас проходит Риккьярдо, Грожан вступает в общество Поклонников Первого Поворота, тоже обогнав, но не дежурного по повороту Массу, а вовсе даже Квята, озабоченного неожиданным исчезновением Палмера.

Далее следует очередная непередаваемая игра слов между Алонсо и боксами МакЛарен на тему скорости болида на прямой относительно соперников даже в виде Окона, в ответ боксы предлагают аж целый План В и даже интересуются состоянием шин, будто дело происходит в нормальной команде. Фернандо тоже немного удивлен, и вежливо посылает их вместе со всеми своими планами.

41-й круг – и вот оно, справедливое возмездие, Люся стоически замирает на пять секунд штрафа в скорбном окружении механиков. Мимо с песнями пролетает Феттель, уже имея девять секунд отрыва, хотя еще с пятницы всем клятвенно обещал, что тут у Феррари вообще нет никаких шансов, хоть с пейс-карами, хоть даже за деньги.

43-й круг – «Почему у меня эти шины?», капризно вопрошает выпущенный на свободу Люся, одновременно ставя лучший круг. Боксы в лице Пита Боннигтона терпеливо разъясняют, что это самые хорошие шины, какие только были. Судя по замолчавшему эфиру, трехкратный чемпион находит это объяснение достаточным.

47-50-й круг – Люся несется на лучших шинах, догоняет Боттаса, тому, видать, вновь напомнили о равенстве пилотов в команде, ибо дорогу он уступает так, что Хэмилтон едва не улетает с трассы. Тем не менее, мартыш продолжает погоню за коварным Феттелем, а вот Боттасу в этой гонке явно уже хватило и далее он едет так, как и завещал великий Баррикелло – сделал свое дело, забивай смело.

54-й круг – все-таки самое невероятное это не лидирование Феттеля в 12 секундах от ближайшего из Мерседеов, а упорное присутствие Алонсо в связке с Квятом и Верляйном. Воистину, зверская хватка.

55-й круг – но мотору не прикажешь, и эпическое, окутанное былью и легендами, выступление испанца теперь окутывается вонючим сизым дымом всего за два круга до финиша. Чарли Уайтинг лично выключает радиоканал Алонсо.
Надеемся, инженеры Хонды получили еще немного ценного опыта, про который они так любят рассуждать.

57-й круг – и после всех сомнений Феррари неожиданно делает с Мерседесами то, что уже на следующий гонке Мерседес в лице Боттаса сделает с Феррари. Победа Феттеля, ликование в команде и непростой для Италии в плане выхода на работу год продолжается.

Ну а нам пора в известную жемчужину Пиренейского жилмассива, где совсем недавно гостил страшно сказать кто, и который буквально только что, страшно представить, упрямо вернулся обратно, к большому огорчению державных масс, издерганных его пакостной натурой. Предпочел снега подмосковья гонке средиземноморья – кремень, а не характер.